Жнецы Страданий - Страница 59

— Ну, то-то я дурак записной, — кивнул Клесх. — Привязал и оставил. Ума-то у меня ведь нет. Зато злобы лютой на всю Цитадель хватит. Да я чуть не в трех шагах стоял. Не блажи она от ужаса, сразу бы заметила. А как, по-твоему, из девки боевика взрастить? С чучелами что ли ставить ее ратиться? А страх как ее научить перебарывать? Уговорами? Ничего, прооралась и сдюжила. Вот теперь я говорю, что она боевой маг. А до этого дура была простая. Вроде Айлиши вашей.

От этой непочтительной речи смотритель пошел белыми пятнами.

Но наставник Лесаны спокойно и прямо смотрел в глаза собеседнику. Он привык говорить в лицо то, что многие держал за душой. Однако… было кое-что, о чем Клесх предпочел умолчать. Но об этом не знал ни Нэд, ни кто-то еще. До поры крефф решил ни с кем не делиться тем, что ему случайно открылось. Он давно не действовал сгоряча. Жизнь отучила.

— Ишь ты, какой толковый… — мрачно заметил с другого угла комнаты Руста. — Только Клесх знает, как от выучей толку добиться. Не смотри, что в креффате без году седмица. Нам — убогим — только позавидовать.

Клесх в ответ промолчал. Лаяться еще не хватало.

— Нэд, в его словах есть правда, — заметил со своего места Лашта.

Некромант потер подбородок и продолжил:

— Девка и впрямь блажная была. У таких все через… через пень-колоду, — поправился он. — А тому, Руста, как крефф своих щеглов учит, остальным дела мало. Тут главное — итог. А Клесх, хоть и сам не без дури, воспитывает с толком. Тебе б еще поучиться. Да и девка у него впервые на поруках. Я вот за свой срок не припомню, чтобы у боевиков бабы ратились. А в Цитадели-то подольше твоего.

Руста фыркнул, но затевать свару не стал.

Нэд молчал, давая высказаться каждому и пользуясь передышкой, чтобы не пришибить дерзкого креффа магов.

Скрипнула скамья, стоящая в тени очага. Со своего места встал здоровый, словно гранитная глыба, наставник боевиков — Дарен. Роста он был превеликого и разгонять Ходящих мог одним своим видом — плечистый, с лицом, словно вырубленным топором, с безобразно рассеченными еще в юности бровями и совершенно лысой головой.

— Нэд, — примирительно сказал вой. — Майрико оплошала. Но уж и не настолько, чтобы лютовать тут до ночи. И правда ведь, девка малахольная была. Давай уж, отмеривай ей, да разойдемся. Дураки наши там без дела слоняются, а их после эдакого занять надо, чтоб еще кому в голову не пришло, будто крылья выросли, да летать не потянуло.

— Сядь, — голосом Нэда можно было пригвоздить к месту.

Маг вздохнул и опустился обратно на скамью. Дерево снова жалобно скрипнуло, принимая на себя недюжинный вес.

— Клесх. Коли ты такой умелец выучей готовить. Ныне же бери старшего своего. Как там его… Фебра. И езжайте до Встрешниковых Хлябей. Утром оттуда сороку прислали — оборотни там. Да, похоже, несколько стай. Изведете. Парня к лету пора отпускать со двора. В Свиргарде мага подрали. Замена нужна. Заодно охолонишься. А то больно брехлив стал. Да и девке твоей от тебя роздых нужен. Отдашь ее пока, вон, Дарену. Пусть воспитывает. Мира в пути.

— Мира в дому, — ответил Клесх, про себя усмехаясь — долго ему еще будет аукаться юношеская выходка, коей сроку было уже больше десятnbsp;ка лет. Память у Главы долгая. И не один год пройдет, прежде чем он перестанет видеть в креффе боевых магов припадочного звереныша.

— Майрико.

Целительница вскинулась. А смотритель продолжил:

— От тебя ныне толку не много. Собирай заплечник. В Росстанях лекаря ждут. У них там лихорадка черная детей косит. Хоть делом займешься. До лета молодших выучеников твоих Русте передаю. Ты покуда разъездами займешься. Засиделась, гляжу, в четырех стенах. Мира в пути.

— Мира в дому, — эхом отозвалась лекарка.

Со своего места подала голос непривычно тихая Бьерга:

— Не дело Нэд, креффами разбрасываться, — напомнила она. — Больно лют ты по окраинам их распихивать. Да и Клесх прав, не по силам девке Дар достался, иные вон гнутся да не ломаются. А она себя так и не приняла. Нет тут ничьей вины, кроме ее собственной. Какой бы из нее наставник вырос, коли она сама взрослеть не хотела?

Правы были и Клесх, и Бьерга, и Дарен, и Лашта. Правы. Понимал это Нэд. Но глодала мага досада, что пришлось потерять девку, которая могла спасти жизни многих. Не по плечам ей ноша оказалась. А по-другому тоже нельзя было. Не станут Ходящие ждать, когда каждого выученика с поцелуями да благословлениями из Цитадели проводят. И простой люд надеется на магов, что защитят те, не оставят в беде. Оттого-то и растят из послушников волков-бирюков, запрещая им слабости. Девку-дуру не жаль, жаль что Дар такой пропал втуне. Дай Боги последняя эта потеря будет. Но и креффам науку преподать надо. Клесху за то, что дерзок и вежество забывает. А Майрико для острастки, пусть мягкосердечность свою попридержит.

Тяжело вздохнув, Нэд махнул рукой:

— Ступайте с миром. Клесх, готовь Фебра. Майрико, детьми займись. Как воротитесь, погляжу, умерить вам наказание или нет.

Креффы стали подниматься с лавок, но тут всех осадил Ихтор:

— Глава, а что с девчонкой-то делать? Не по-людски это отдавать тело выученикам резать да поднимать. Может, упокоим с миром? Чего послушников-то бередить?

Смотритель потемнел лицом:

— Кто посмеет хоронить — запорю! Ее упокоение с миром в мертвецкой будет. Чтобы щеглы ваши запомнили: не будет им ни обряда, ни упокоения, ежели еще кто решит трусость свою явить.

Целитель склонил голову и направился к выходу. Переневолить Главу не смогла даже Бьерга, настаивать сейчас на своем — только лишний раз покаранным быть.